AndreyA
Заядлый
|
К началу просмотраэтой киноистории меня подтолкнул некий художественно эпический отзыв, одной из её зрительниц. Затем, пробежавшись по сюжетному краткому описанию, мне захотелось посмотреть эту киноисторию, где есть дикая природа, пустынные и холмистые равнины, как и некая легенда.Хотя сюжетстартует с достаточно жестоких событий захвата власти и угнетения народной музыкии свободолюбия племен, даже через образ немаленькой фигуры главного правителя, ощущается эта попытка передать творящееся насилие.И среди этогонасилия, беспредела убийств и ограничений в пении песен и музыки, как дикий цветок появляется Ггероиня-девушка. Пусть еще взрослеющая и не по годам мужественная, умело стреляющая из лука, но все же — еще девченка.Но её, словносорванный украденный цветок, беспощадно увозят к правителю, который надумал родить своего наследника, устав от жестокости и походно-ограниченного быта. Девочка поее приезду в замок правителя, несмотря на его желание оградить ее от жестокой правды о том, что все ее близкие и племя было вырезано его подчиненными, сразу окунается в мир смерти близких, в мир ненависти к насилию. Ее протест,очень содержательно и красочно, выражен в их перестрелке с правителем, а затем и словно взрыв протеста показанный в том, как она выстрелила ему в сердце, увидев как убили, точнее добили ее маму, ускакавшую от наемников, раненной и обессилевшей, на коне. Затем сюжетныйклубок начинает стремительно развиваться и в процесс вступают и другие герои, и появляется мелодия или точнее ее кусочки, которые под запретом правителя, но он позволяет только своему рабу играть их. И звуки мелодии начинают возрастать, набирая мелодичность и силу, вместе с развитием сюжета, убийств и льющейся крови.Абстрагируясьот видов смычково-струнных народных инструментов, слушая лишь их звучание и вибрации, исходящие от звуков исходящих из них, - поневоле ощущаешь некие эмоции, схожие с музыкальным оформлением подобного творения Ким Кидука, где он также весьма умело использовал вибрацию струн в аллегории сосуществования старости и взрослеющей молодости и любви, в его понимании и художественно-звуковом выражении свободы, где он провел прямую аллегорию с звуками натянутой тетивы, используемой как смычок. Но не вусловиях степной и пустынной местности с звуками ветра,(как мы видим и слышим в этой киноистории), а посреди воды, то есть: в другой фоново-звуковой среде с её разнообразными характерами.Хотя и здесь,тема любви, женственности и жертвенности, не прошла мимо зрителя, а более того: именно она развернула весь сюжет в сторону возврата к звукам, музыке, песням, свободе племен и народа, как от насильственных ограничений в выражении чувств, так и в смертоубийственных войнах поработителей-диктаторов.И к достаточноэмпирическому, условному финалу этой «звучащей» киноистории, мы уже приходим со звучащими в ушах, мелодией и вибрациями струн, мелодиями природы, свободы и любви.ХорошегоВам просмотра и впечатлений!
|